6 августа районный суд в Барнауле начал рассматривать уголовное дело в отношении Марии Мотузной: девушку обвиняют по ст. 148 и ст. 282 УК – оскорбление религиозных чувств и возбуждение вражды.
По словам самой Мотузной, причиной стали картинки с черным юмором «ВКонтакте» и никого оскорбить она не хотела.
Дело девушки стало публичным после ее поста в Twitter, где она подробно рассказала об обысках и показала материалы двухтомного дела.
«Антирепостного» закона не существует, однако квалификаций за действия в соцсетях несколько. Самые распространенные – ст. 280 и 282 УК. Санкции по этим статьям похожи, однако по 280-й придется отработать или отсидеть, а по 282-й можно добиться штрафа.
По словам руководителя правозащитной организации «Агора» Павла Чикова, дела по ст. 282 расследует Следственный комитет, а по ст. 280 – ФСБ.
«Суды, как правило, не ставят под сомнение позицию Федеральной службы безопасности, со Следственным комитетом дела обстоят немного проще», – утверждает Чиков.
Наиболее суровая статья – ч. 2 ст. 282.1 – организация экстремистского сообщества, участие в нем. Такие действия наказываются уже заключением до шести лет, а штрафы достигают 600 000 руб.
«В последнее время все чаще применяется квалификация «участие в экстремистских сообществах» – людям вменяется участие в экстремистских сообществах за публикации в тематических группах и распространение информации», – комментирует Чиков.
Другая нередкая квалификация – ст.
148, одна из тех, по которой обвиняют Мотузную, – нарушение права на свободу совести и вероисповедания, о так называемых «чувствах верующих», она во многом перекликается с 282-й статьей, однако она сравнительно мягче: лишение свободы по ней предусмотрено только до года, а Штраф составляет до 300 000 руб. Квалификация по ст. 354 УК – призывы к развязыванию агрессивной войны наказываются штрафом или заключением до трех лет.
Осужденных по экстремистским статьям также включают в перечень Росфинмониторинга. Состоять в списке экстремистов — значит не иметь возможности открывать счета, оформлять зарплатные карты и выполнять еще ряд операций.
Мотузную в этот перечень уже включили, в реестре она находится под номером 5208. Выйти из списка можно только после того, как судимость погашена.
Как возбуждают такие дела?
Причины для возбуждения две – заявление гражданина или результаты мониторинга, который проводят правоохранительные органы. В обоих случаях устанавливается личность нарушителя и проводится лингвистическая и прочие экспертизы потенциально незаконного контента.
Мониторинг органы проводят на основе специальных алгоритмов. Один из таких алгоритмов на основе больших данных для правоохранителей разработали в SocialDataHub. Автоматические поиски по ключевым словам работают только для «концентрированных» с точки зрения экстремизма страничек и пользователей, рассказывает гендиректор SocialDataHub Артур Хачуян.
«Алгоритмы построены таким образом, что срабатывают только на настоящих преступников, которые ведут активную деятельность в соцсетях, – на террористов. Их поиском занимаются правоохранительные органы, и, конечно, они не ищут обычных пользователей, которые где-то поставили лайк.
Тут работает система доносов: расследование начинается только по запросу, если на пользователя написали заявление», – объясняет он.
Чиков заявляет, что у оперативников есть план по выявлению преступлений экстремистской направленности, из-за которого они обращаются к мониторингу соцсетей. После проведения лингвистической экспертизы, которую проводят отделения в тех же структурах, возбуждается уголовное дело, то есть фактически это происходит в рамках одного ведомства.
В случае с Мотузной, заявление написали студентки алтайского филиала Российской академии народного хозяйства Дарья Исаенко и Анастасия Битнер. По их же инициативе дело «за сохраненные картинки» возбудили против Даниила Маркина – другого жителя Барнаула.
Как определяют, что это моя страничка?
У Мотузной на страничке была другая фамилия, однако делу это не помешало, ее личность все равно была установлена. Чиков поясняет, что это возможно благодаря тому, что администрация «ВКонтакте» активно сотрудничает с правоохранителями.
«Соцсеть предоставляет информацию о времени входа, с какого устройства он был выполнен и откуда. Также сообщается на кого зарегистрирована страница.
В итоге оперативникам не составляет никакого труда установить личность автора публикации», – комментирует он.
Стоит ли удалить свой аккаунт?
Большая масса дел касается именно «ВКонтакте». Mail.ru, в группу которой входит социальная сеть «ВКонтакте», положение вещей «дело за репост» не устраивает. В день начала слушаний по делу Мотузной они выпустили обращение, в котором попросили амнистировать «отбывающих срок по соответствующим обвинениям» и провести частичную декриминализацию статьей. «Мы видим, как во многих регионах нашей страны становится популярной практика возбуждения уголовных дел на пользователей за лайки и репосты в социальных сетях. Зачастую действия правоохранительных органов явно не соответствуют потенциальной угрозе, а их реакция на записи в х или мемы в ленте оказывается немотивированно жесткой», – говорится в заявлении.
Пользователи соцсетей активно начали обсуждать удаление публикаций и выход из социальных сетей из-за уголовных дел. В поисковой системе «Яндекс» число запросов «удалить вк» выросло с 124 000 в сентябре до почти 168 000 в июле этого года.
Получается ли доказать свою невиновность?
«Агора», которая нередко занимается такими делами, сообщает по меньшей мере о 20 удачных случаях. В части из них правозащитники добивались оправдательных приговоров, в других – отмены дела из-за отсутствия состава преступления.
Известный процесс над адыгейским экологом закончился оправдательным приговором. Глава Института региональных биологических исследований Валерий Бриних выпустил статью «Молчание ягнят» с критикой свиноводческой фермы.
Несмотря на то, что площадкой для публикации не были соцсети, механизм был схожим – экологу предъявили обвинения в «уничижение человеческого достоинства национальной группы «Адыги» по ст. 282.
Дело длилось три года, но в итоге защите удалось доказать, что речи о возбуждении ненависти в статье не было.
Главный вопрос: что делать?
Ответ на этот вопрос дает Чиков. По его словам, за последние годы чувствительность к фразам сильно увеличилась. «Нужно понимать, про что можно говорить, а про что говорить рискованно. Это ключевой момент. Однако экспертизы, которые проводят психологи, лингвисты, религиоведы, нередко по-разному оценивают одни и те же фразы, иногда – противоположно», – отмечает он.
Нет текста — нет дела.
Чтобы избежать вероятность предъявлений претензий, нужно удалиться из соцсетей и ограничить публичную активность. Второе – уголовное преследование по указанным статьям возможно, только если есть текст – устный или письменный, – но текст, отмечает Чиков. «Нет текста – нет дела», – резюмирует правозащитник.
Важный момент – защиту необходимо начинать с момента доследственной проверки, когда дело находится еще у оперативников. «Там нужно убеждать, что нет состава, туда же внести альтернативные позиции лингвистов. В таких случаях успех гораздо более вероятен», – считает Чиков.
Внимание стоит обратить на сим-карты, которые зарегистрированы на ваш паспорт, комментирует медиаэксперт Михаил Гуревич. «Раньше не было большой проблемы зарегистрировать по своему паспорту сим-карту например для друга из-за рубежа.
Теперь за этим нужно тщательнее следить — личность в соцсетях устанавливают именно по номеру телефона», — сообщил он. Гуревич рекомендует следить за настройками приватности отдельных постов в соцсетях и стремиться к тому, чтобы они были доступны только вашим друзьям.
«Стоит избегать использования российских соцсетей — к ним у правоохранителей есть широкий доступ.
Несмотря на феномен российской IT-индустрии, согласно которому россияне предпочитают американские джинсы, китайские телефоны, но российские поисковики и соцсети, именно пользователи отечественных соцсетей чаще всего попадают «под удар»», — предупреждает Гуревич.
Мотузная, когда к ней пришли с обысками, подписала признательные показания в сопровождении адвоката по назначению. 6 августа она добивалась отказа от особого порядка рассмотрения дела уже с новым защитником. Следующее заседание по делу состоится 15 августа, суд вызовет свидетельниц по делу, а само слушание проведут в общем порядке.
Ответственность «за репосты»
Интернет, социальные сети, репосты, лайки, клики – все это стало неотъемлемой частью нашей жизни и, тем более, жизни наших детей. Порой виртуальный мир создает иллюзию анонимности и безнаказанности. Однако и на него распространяются все законы Российской Федерации, и за их нарушение в «сети» предусматривается вполне реальная ответственность. Об этом должны знать ваши подростки, которые не задумываются о возможных последствиях неудачно написанной фразы, выложенных фотографий или видеозаписей. Обязательно нужно объяснять детям правила безопасности в интернете и ответственность за их действия. Безопасность ребёнка в Интернете на 90% зависит от Вас.
Ответственность за опубликованную в сети информацию прописана в статье 282 Уголовного кодекса Российской Федерации «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».
В конце прошлого года она была немного смягчена: если ранее уголовно наказуемым было каждое нарушение, то с внесением поправок – только повторное в течение года.
Это, с одной стороны, позволило исключить случаи чрезмерно сурового наказания за разовую неосторожную публикацию или репост в интернете, с другой – сохранить ответственность за проявления экстремизма в «сети». К ответственности привлекаются все лица, достигшие 16-летнего возраста.
Статья 282 УК РФ предполагает ответственность за действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека или группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а также принадлежности к какой‑либо социальной группе, совершенные публично, в том числе с использованием СМИ или через интернет.
Вместе с поправками в Уголовный Кодекс РФ, КоАП пополнился новой статьей – «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».
Она предусматривает за первое нарушение административный штраф в размере от 10 тыс. до 20 тыс.
рублей или обязательные работы на срок до 100 часов, или административный арест на срок до 15 суток, юрлицам – штраф от 250 тыс. до 500 тыс. рублей.
Если же лицо в течение года после привлечения к административной ответственности совершит аналогичное деяние повторно, то последует уже уголовная ответственность с максимальным наказанием в виде лишения свободы от 2 до 5 лет.
https://paidagogos.com/
Уголовная ответственность за комментарии, лайки, репосты и другие действия в социальных сетях
С развитием у правоохранительных органов навыков работы с социальными сетями увеличилось и количество уголовных и административных дел «за лайки и репосты».
Достаточно посмотреть заголовки в СМИ и интернет-публикациях: «На пользователя социальной сети возбуждено дело за комментарий с критикой атеистов»; «за лайки уничтожат ноутбук и мышь»; «российский блогер пожаловался в ЕСПЧ на приговор за репост в социальной сети»; «жителя Твери приговорили к двум годам колонии за репосты»; «пенсионера приговорили к двум годам условно за репост».
Причины интереса правоохранительных органов к таким делам просты:
- размытые формулировки действующего законодательства;
- сотрудникам правоохранительных органов того рода дела проще расследовать («кабинетная» работа вместо выезда на осмотр места происшествия, допросов большого количества свидетелей и т.п.), а также выполнять плановые показатели по «противодействию экстремизму»;
- без квалифицированной адвокатской помощи суды полагаются на экспертизу и другие доказательства, представляемые правоохранительными органами;
- пользователи Интернета часто просто не знают о «токсичности» темы, возможной уголовной ответственности или о том, что материал из репоста включён в перечень экстремистских.
Например, есть ответственность за распространение экстремистских материалов (ст.20.29 КоАП РФ, ст.280 УК РФ). Экстремистскими считаются материалы, которые таковыми признал суд.
Постоянно обновляющийся список этих материалов опубликован на сайте Министерства юстиции РФ.
Если пользователь сделал репост материала, о включении которого в этот список он не знал, в его действиях может быть усмотрен состав правонарушения или преступления.
При этом количество «френдов» не имеет значения. Например, за репост ролика, признанного экстремистским, по ст.20.29 КоАП РФ оштрафовали пользователя всего с 36 «френдами». Суд посчитал, что в его действиях есть «массовое распространение экстремистских материалов».
Наиболее «токсичные» темы:
- те, что связаны с национальным вопросом;
- те, что связаны с религиозной принадлежностью или атеизмом;
- Украина, Крым, ДНР и ЛНР;
- Великая Отечественная война и история фашизма;
- материалы, которые могут быть признаны или уже являются экстремистскими по решению суда;
- личная и семейная тайна других лиц.
Уголовные дела «за лайки и репосты» чаще всего возбуждаются по статьям 148, 280, 282, 205.2 УК РФ.
Наиболее часто по так называемым «антиэкстремистским» делам используется ст.282 УК РФ.
Она предусматривает ответственность за «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет»». Например, с использованием ст.282 УК РФ по признаку «принадлежность к социальной группе» пытаются привлечь к уголовной ответственности тех, кто некомплиментарно высказывается в адрес чиновников, сотрудников правоохранительных органов, депутатов и т.п.
Используется и ст.319 УК РФ – публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением.
Например, если в посте в социальной сети вы «прошлись» по конкретному депутату или сотруднику полиции «при исполнении», используя всё богатство русского языка и при этом можно чётко понять, о ком идёт речь, – есть риск получить не виртуальное, а вполне реальное уголовное дело.
Статья 148 УК РФ, для краткости называемая в сети «за оскорбление чувств верующих», появилась в ныне действующей и чрезвычайно неудачной редакции после дела Pussy Riot – в 2013 году.
До 2015 года она была «спящей», но с 2015 года правоохранительные органы по своей инициативе стали использовать её против тех, кто некомплиментарно отзывается о каких-либо религиозных атрибутах, символах, событиях – в том числе в социальных сетях и на интернет-форумах.
Под действия этой статьи подпадают, например, карикатуры, сатирические высказывания, мемы, видеоролики и т.п. Но не всегда инициатива возбуждения дела исходит от правоохранителей.
Верующие, считающие свои чувства оскорблёнными, сами пишут заявления в Следственный комитет РФ о привлечении пользователей социальных сетей по ст.148 УК РФ. К слову, под действие ст.148 УК РФ можно подпасть и за оскорбительные высказывания в адрес атеистов.
Есть редко применяемая статья ст. 354.1 УК РФ (реабилитация нацизма), которая изначально задумывалась для того, чтобы не допустить рассказа о преступлениях фашистов в положительном и даже благожелательном контексте.
Ответственность по ней наступает за отрицание фактов, установленных приговором Нюрнбергского трибунала, одобрение преступлений, установленных указанным приговором, а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны. Но на практике бывает по-разному.
Например, за репост статьи, которую житель Перми принял за правдивую, он был осуждён, хотя отрицательно относился к политической деятельности и нацистов, и коммунистов.
Помимо уголовных дел «за лайки и репосты» активность в социальных сетях может привести к возбуждению уголовных дел и по другим статьям.
Так, уголовная ответственность предусмотрена за распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию (ст.128.1 УК РФ).
Например, в Новосибирске был вынесен приговор за то, что человек создал страницу в социальной сети на вымышленное имя женщины.
Затем он разместил фотографию своей знакомой под вымышленными данными и написал, что она якобы оказывает Услуги интимного характера.
Штраф до двухсот тысяч рублей или лишение свободы на срок до двух лет можно получить за распространение личной или семейной тайны (ст.137 УК РФ). Закон запрещает распространять или собирать сведения о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну лица, без его согласия или распространение этих сведений в публично демонстрируемом произведении.
Например, во Владимирской области был вынесен приговор по ст.137 УК РФ за то, что молодой человек создал в социальной сети страничку, где выложил имевшиеся у него фото и видео интимного характера с бывшей девушкой.
Под уголовную ответственность также подпадает взлом аккаунтов в социальных сетях или ящиков электронной почты.
Расследование уголовных дел, связанных с социальными сетями, возможно даже если в аккаунте использованы ложные данные об имени/фамилии. Установить личность владельца аккаунта помогает, как правило, администрация социальной сети, которая хранит идентифицирующие сведения.
Привлечь к ответственности можно и при удалённом аккаунте, если содержание публикаций было заранее зафиксировано сотрудником правоохранительных органов.
В любом случае, за удаление аккаунта, в том числе после возбуждения уголовного дела, не предусмотрено какой-либо ответственности.
Помощь адвоката по такого рода уголовным делам может строиться, в частности, на оспаривании лингвистической экспертизы, которая проведена по поручению следователя. Экспертизу можно поставить под сомнение как с точки зрения применённой методики, так и по существу решённых экспертом вопросов.
Кроме того, стороне защиты целесообразно предоставлять заключение квалифицированного специалиста-лингвиста, альтернативное заключению эксперта, полученного по инициативе сотрудников правоохранительных органов. Чем раньше такое «альтернативное» заключение специалиста появится в уголовном деле – тем лучше.
Оптимально, чтоб это была стадия доследственной проверки; в ходе предварительного расследования также не надо затягивать получение полезных для стороны защиты доказательств.
Собирание комплекса доказательств в пользу обвиняемого может привести к прекращению уголовного дела за отсутствием состава преступления, а если дело всё-таки направлено в суд – к вынесению оправдательного приговора.
В любом случае, не следует бояться, паниковать и искать у себя признаки паранойи только из-за того, что вы активно пользуетесь социальными сетями.
Гораздо продуктивнее предпринять меры предосторожности – использовать настройки приватности, надёжно паролить аккаунты, быть аккуратным в формулировках в открытых чатах, заранее договориться с адвокатом об оказании юридической помощи в случае возможного возбуждения уголовного дела и проведения любых следственных действий (обысков, допросов и др.) и гласных оперативных мероприятий (осмотров, опросов и т.п.).
Верховный суд объяснил, когда репосты не наказуемы
Прозвучавшие сгоряча, в пылу научной или политической дискуссии слова не должны приводить к уголовному делу. Суды и правоохранители должны каждый раз тщательно разбираться, что было на уме у человека. Одно дело, когда он специально зашел в Сеть, чтобы излить свою ненависть. И совсем другое, когда ничего плохого на уме у гражданина нет, но тема задевает его за живое.
Пленум Верховного суда России сделал принципиально важные разъяснения по поводу дел, связанных с экстремизмом.
Вводятся крайне строгие правила: правоохранители должны доказывать умысел человека, разместившего на своей страничке в Сети «горячие» материалы.
Соответствующие поправки внесены в действующее постановление пленума Верховного суда «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».
Председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев отметил, что разъяснения пленума Верховного суда России направлены на совершенствование практики привлечения к ответственности за различные нарушения в информационной сфере.
Сегодня в обществе существует стойкое мнение, что в тюрьму можно попасть за неосторожный лайк или репост. На самом деле оказаться из-за лайка в списке экстремистов весьма затруднительно.
Однако репост запрещенного материала, действительно, может причинить человеку неприятности. Правда, вопреки распространенному убеждению, практика наказания именно за экстремистские репосты не так велика.
В первый раз пользователя привлекают по статье 20.3.1 КоАП, второй раз уже по УК.
По данным Судебного департамента при Верховном суде России, за шесть месяцев этого года по статье КоАП 20.3.1 «Возбуждение ненависти либо вражды…» наказаны 461 человек.
В свою очередь, по статье 282 УК «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» осуждены 13 человек. Из них семь осужденных наказаны за экстремизм при каких-то отягчающих обстоятельствах, например совершенный группой. Еще шестеро осуждены за повторное распространение экстремистских материалов.
Суд должен изучить не только конкретную публикацию, но и всю страничку: человек постоянно делится «горячим» или это исключительный случай Но проблема есть. В первую очередь она в том, что правоохранители подчас не чувствуют разницы между тем, что человек не со зла сохранил у себя на страничке что-то нехорошее, и тем, когда он целенаправленно сеял ненависть. Так что да: сегодня можно нарваться как минимум на неприятные разговоры с правоохранителями из-за того, что репостнул какую-то злую картинку, дабы ее осудить. Мол, посмотрите, какая мерзость. Однако формально это могут расценить как распространение экстремистских материалов. Кстати, в КоАП еще есть статья 20.29 «Производство и распространение экстремистских материалов», и она тоже в «блогерский пул» санкций. Как обращает внимание пленум, в рамках рассмотрения дел по статьям УК 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», 280.1 «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ», 282 «Возбуждение ненависти либо вражды» доказывать надо не только сам факт размещения в сети «Интернет» материалов, содержащих признаки неправомерной информации. Например, призывов к осуществлению экстремистской деятельности или действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации. «Также важно изучать общественную опасность деяния, в том числе устанавливать наличие умысла, выяснять мотив совершения соответствующих действий. Не всегда сам факт публикации запрещенных материалов говорит о том, что действия человека были противоправны. Он мог, скажем, сделать репост материалов с целью привлечь внимание и выразить свое отрицательное отношение к данным идеям. И хотя распространение экстремистских материалов запрещено, в некоторых случаях, как представляется, можно ограничиться их удалением», — рассказал председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев. Он подчеркнул, что в своих разъяснениях ВС ориентирует правоприменителей на тщательное изучение всех обстоятельств дела: необходимо учитывать в том числе форму и содержание размещенной информации, ее контекст и т.п. «Надо обращать внимание на то, создан ли материал лично человеком или он распространяет чужой контент. Особо надо отметить, что суды при рассмотрении дел должны изучать содержание всей страницы данного лица, сведения о деятельности такого лица до и после размещения информации. В частности, совершал ли он действия, направленные на увеличение количества просмотров и расширение пользовательской аудитории. То есть продвигал ли он запрещенный контент. Или публикация является единичной и случайной на его страничке. На данные разъяснения Верховного суда должны опираться не только суды и правоохранители, но и судебные эксперты», — сообщил председатель правления АЮР.
764 человека были наказаны по статье 20.29 КоАП «Производство и распространение экстремистских материалов» за шесть месяцев этого года. Данные Судебного департамента при ВС РФ.
По сути, пленум прописывает основные направления для экспертных исследований. Проводить такие исследования должна Экспертиза нового типа — медиаэкспертиза. «Создание такой экспертизы и разработка методик для соответствующих исследований сегодня является насущной задачей для правового и медиасообщества. В целом внедрение в практику правовых позиций, заложенных в постановлении пленума Верховного суда, позволит значительно усовершенствовать систему привлечения к ответственности за правонарушения в информационной сфере и снять многие из существующих проблем», — подчеркнул Владимир Груздев.
Также в новой редакции постановления Верховный суд фактически разрешил острые дискуссии в Сети.
Владислав Куликов Российская газета — Столичный выпуск № 248(8599)
Лайкнул — в тюрьму. Что стоит за уголовными делами по статье 282
Оштрафовали за репост в соцсетях, отправили в колонию из-за публикации оскорбительной картинки в Сети — уголовных дел по статье 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») все больше. Эту статью УК неоднократно призывали смягчить.
Вместе с экспертом-лингвистом корреспондент РИА Новости разбиралась, как отличить просто обидный мем от того, за который можно получить реальный срок.
«Ты эти картинки не оцениваешь серьезно»
Девятнадцатилетнему студенту Даниилу Маркину из Барнаула грозит пять лет тюрьмы — максимальное наказание, предусмотренное первой частью статьи 282 УК. Ему вменяют также оскорбление религиозных чувств верующих (статья 148). На скамью подсудимых студента отправили семь мемов — несколько лет назад он сохранил их у себя на странице во «ВКонтакте».
Даниил вспоминает, как 25 июля 2017-го, в шесть утра к нему домой пришли с обыском, изъяли ноутбуки, системные блоки, смартфон, роутер, несколько флешек. Самого студента повезли в Центр по борьбе с экстремизмом, где попросили пролистать папку с сохраненными фотографиями и мемами.
«Среди тысяч фото моих пьяных друзей и мемчиков с кошечками следователи отыскали с десяток крамольных картинок, — рассказал Маркин РИА Новости. — За них меня теперь хотят посадить».
- Ниже — еще одна цитата Маркина, уже из его поста в ВК. По ней можно легко представить зрелость взглядов молодого человека, которого сейчас судят за экстремизм (орфография автора сохранена):
- «Они смотрели всю мою коллекцию мемов И НЕСДЕРЖИВАЯСЬ САМИ С НИХ ЖЕ И СМЕЯЛИСЬ! Это очень разряжает обстановку и придает некий плюсик к своей самооценке, когда даже копы, пытающиеся тебя посадить, оценивают твои мемы и ОРУТ с них…»
- Свастику в посте он называет «свастоном», тысячу — «косарем».
Ему это кажется забавным. Видимо, как и шутки на религиозную тему. В СМИ Маркина представляют жертвой одного мема. «Студента хотят посадить из-за картинки с Джоном Сноу», — кричат заголовки. Речь идет об изображении, на котором погибший, а затем воскресший герой сериала «Игра престолов» предстает в образе Иисуса Христа.
На одной Иисус шлепает по ягодицам полуобнаженную женщину. На другой Спаситель изображен с гитарой на кладбище. Еще две сопровождают матерные фразы.
На вопрос, зачем он их сохранил, парень пожимает плечами: «Что значит зачем? Ты просто листаешь странички друзей, смотришь мемчики, потом такой: «Хм, прикольно, нужно себе оставить». Ты эти картинки не оцениваешь серьезно».
— Нет, я агностик. Но мои религиозные взгляды здесь ни при чем. Я не хотел кого-либо оскорбить. Это были картинки в личном альбоме на моей страничке. Как мне кажется, если бы я их публиковал в ленте от своего имени, мне можно было бы что-то предъявить. Но в данном случае, если ты не хочешь смотреть на них, не заходи ко мне. И все.
«Эксперты становятся судьями»
Мария Мотузная тоже из Барнаула. И статьи у нее те же самые — 282-я и 148-я. Только по 282-й ей вменяют «оскорбление негроидной расы». Среди опубликованных Мотузной изображений, которые следователи отправили на экспертизу, есть такое: у доски чернокожий мальчик решает пример, однако ответ пишет неправильный. Под картинкой подпись — «Черная бухгалтерия».
«Эксперт делает вывод, что эта картинка унижает лиц негроидной расы, демонстрирует их умственную неполноценность. Но никто не берет в расчет, что ребенок этот, в силу возраста, может не решить этот пример», — возмущается адвокат Мотузной Алексей Бушмаков.
Обвинение ей предъявили в мае. Страницу, на которой были размещены мемы, она на тот момент удалила. Но это в расчет не взяли.
«Если оперативники взяли в работу твои изображения, не важно, когда ты их разместил. Например, Маркина судят в том числе за мемы, которые он сохранил четыре года назад, в 14-летнем возрасте. Но разве это нормально?» — удивляется Юрист.
В этих двух делах еще много общего: лингвистическую экспертизу по ним готовили в одном центре, в качестве заявительниц по делу Мотузной и понятых по делу Маркина проходят одни и те же девушки — студентки кафедры уголовно-правовых дисциплин Алтайского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте России.В Барнауле есть еще два дела, возбужденных по публикациям в соцсетях. Во всех фигурируют мемы.
Адвокат Бушмаков считает, что во многих делах по так называемым экстремистским статьям прослеживается вкусовщина, хотя судопроизводство подразумевает исключительно формальный подход.
«На заседаниях мы часто слышим от экспертов: мне не нравится или неприятна та или иная картинка. Но ведь «неприятно» и уголовное преступление — разные вещи.
А у нас все, что неприятно и не соответствует нормам религиозной этики, считается преступным.
Статьи резиновые, не конкретизированные. При желании под них можно подвести многие публикации в соцсетях, — делится наблюдениями адвокат. — Например, в 148-й говорится об оскорблении чувств верующих.
Но кто такие верующие? Как мы их отличим от неверующих? И по каким критериям вычислять оскорбление? Из практики — это высказывание в неприличной форме. Теперь перейдем к реальным примерам: в деле Мотузной есть мем: участники крестного хода идут по перепаханному, покрытому лужами полю.
Подпись под картинкой гласит: «Две главные беды России». Понятно, что здесь имеется в виду поговорка про дураков и дороги. Но разве дурак — нецензурное слово?»
«В постановлении сказано, что действием, направленным на возбуждение вражды, могут быть высказывания, которые обосновывают репрессии, депортации, применение насилия в отношении определенной расы, религии.
И тут же пленум пишет: «Критика организаций, религиозных объединений, обычаев сама по себе не должна рассматриваться как враждебное действие.
«На первый взгляд, все очевидно, но суды этого почему-то не замечают», — говорит собеседник.
Как подмечает адвокат, в этом типе дел эксперты фактически становятся судьями: «Результатам лингвистического исследования, как и любого другого, суд должен дать оценку.
На деле же их слепо переписывают в приговор, зачастую слово в слово. То есть если эксперт увидел в картинке оскорбление, человека с вероятностью в 99,9 процента осудят.
Провести повторную или независимую экспертизу позволяют крайне редко».
Есть еще один нюанс: сразу после возбуждения дела по «экстремистским» статьям данные подозреваемого вносят в список террористов и экстремистов.
До суда блокируют все банковские карты, человеку крайне проблематично устроиться на работу — в приличных организациях кандидатов пробивают по этому списку. «Люди не могут снять с карточек пенсии, пособия.
Их фактически сделали изгоями еще до приговора», — сетует адвокат.
Впрочем, что бы ни говорили адвокаты, не всегда в подобных делах фигурируют только мемы. «Жертвы нескольких картинок» порой оказываются экстремистами со стажем.
В декабре 2017-го студента из Старого Оскола Александра Крузе приговорили к двум с половиной годам колонии-поселения якобы за публикацию четырех картинок в соцсетях. Тогда студента юрфака взялись защищать многие СМИ. Крузе уверял журналистов: он публиковал мемы с научной целью.
Дескать, писал дипломную работу на тему экстремизма, картинки же помогали ему изучить психологию радикально настроенных молодых людей.
Да и те четыре мема оказались лишь вишенкой на торте. С 17 лет за Крузе тянулся экстремистский след. Блогер из Старого Оскола Валерий Гикавый (masterok) восстановил факты, которые многие журналисты, писавшие о деле его земляка, предпочли не замечать.
К примеру, еще за несколько лет до приговора Крузе зарегистрировал во «ВКонтакте» страничку под ником Александр Скинхед. Псевдонимы он потом менял несколько раз, а вот содержание публикуемых материалов было одинаковым.
Он призывал браться за «кастеты, биты и ножи», искал соратников, открыто говорил, что «один не собирается никого резать».
Вынесенный в декабре 2017-го приговор не первый в «портфолио» Крузе. По информации издания «Бел Пресса», в 2015 году Александра уже осуждали по статье «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».
Тогда его обязали выплатить штраф в 30 тысяч рублей. В итоге «бедный студент» не заплатил ни копейки, попав под амнистию по случаю 70-летия Победы. Наверное, человек, отрекшийся от своих взглядов, извлечет из «первого предупреждения» урок. Но не Крузе.
«Он завел еще несколько аккаунтов в социальных сетях, с которых репостил фотографии фашистских генералов и тексты, восхваляющие их, а также материалы со страничек украинского «Правого сектора»*, «Азова», — пишет блогер.
— Так, на одном из фото, репост которого Александр сделал, был изображен горящий Дом профсоюзов. Подпись гласила: «Помним, гордимся, можем повторить». Но и это не все. Был у Крузе еще один аккаунт, с которого он репостил записи и фотографии членов ИГИЛ*.
Получается, осудили его не за те четыре мема, а по совокупности».
Вот другая показательная история. В 2016-м блогера из Новосибирской области Максима Кормелицкого приговорили к году и трем месяцам в колонии-поселении якобы за репост картинки, на которой изображались крещенские купания. Запись содержала оскорбительные реплики в адрес верующих.
Тогда в соцсетях пронеслась волна возмущения: год всего за одну картинку! Но как выяснилось, у Кормелицкого уже были две непогашенные судимости, причем по аналогичным статьям. То есть реальное наказание ему вынесли как рецидивисту. В 2012-м он был осужден условно за экстремизм — тогда Кормелицкий выложил видео, призывающее к революции.
Затем, в 2014-м, получил еще один условный срок за «заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве» — подложил муляж бомбы в городской отдел по делам молодежи. В колонию после осуждения по статье 148 он так и не доехал — накануне отправки напал с ножом на свою девушку, которая грозилась порвать с ним отношения. За покушение на убийство Кормелицкому дали еще десять лет.
«Критиковать религию можно, верующих — нет»
Почти все осужденные за лайки и репосты утверждают: опубликованные ими записи были просто неудачной шуткой или попыткой выразить свою позицию. Неужели шутить становится опасно? И где грань между критикой и возбуждением ненависти или вражды?
Как объяснила РИА Новости Юлия Сафонова, кандидат филологических наук, лингвист-эксперт, один из авторов методики проведения экспертизы, по которой работают в Российском федеральном центре судебной экспертизы при Минюсте, чтобы обезопасить себя от уголовного преследования, перед публикацией картинки следует задаться вопросом: касается ли она групп, защищаемых законом. К таковым относятся лица по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии.
Но это, как объясняет лингвист, еще не тянет на состав по 282-й. Чтобы нарушить закон, в высказывании должна быть мысль о том, что с неугодными нужно расправляться или ограничивать их в правах.
В качестве примера разбираем конкретный мем из уголовного дела: на картинке — заплывший жиром парень в кокошнике и футболке с надписью «Я русский».
«Да, это изображение может не понравиться человеку, который близко к сердцу воспринимает любую критику своей «русскости», — говорит Сафонова. — Но состава 282-й здесь нет.
Данную картинку можно трактовать только как иронию (возможно, и недобрую) над русскими, которые гордятся своими корнями, но ничего не делают. Не любить, не уважать я могу кого угодно. И могу публично в этом признаваться.
Но предлагать «пути решения проблемы» я не имею права».
Еще сложнее обстоит дело с той частью статьи 282, в которой идет речь о возбуждении ненависти или вражды к религиозным группам.
По словам эксперта, пользователь интернета имеет право критиковать любую религию, он может утверждать, что Бога нет. «Однако нельзя заявлять о вражде к верующим как представителям религиозной группы. Я могу сказать, что не понимаю и не принимаю христианство, но говорить, что христиане плохи и с ними нужно что-то сделать, — нельзя».
Следующий мем — снимок паспорта, в который с помощью фотошопа «вклеили» лик Иисуса Христа. В графе «Дата рождения» указан 0000 год. В графе «Место рождения» — Назарет.
По мнению Юлии Сафоновой, такое изображение не может оскорбить чувства верующих, хотя кому-то оно и может показаться обидным. «Эту картинку не раз отправляли на экспертизу. Но с точки зрения закона оскорбительного в ней ничего нет.
Спасителя всего лишь наделили человеческими чертами. Здесь нет глумления — только шутка, может, и не совсем удачная», — объясняет эксперт.
Важный нюанс: лингвисты занимаются разбором текстов (к слову, картинка — тоже текст). Установить, был ли у подозреваемого умысел, должны следователь и суд.
«Часто на допросе подозреваемые говорят: «Посмотрел картинку, показалась забавной, сохранил себе на страничку».
Но разве у этого человека был умысел? Да, его, наверное, нужно наказать, нужно объяснить, что такие шутки неприличны и неуместны. Однако не судить же по «экстремистской» статье», — полагает Сафонова.
Проблема еще и в том, что для проведения лингвистической, психологической и религиоведческой экспертизы не нужна лицензия. Экспертом-лингвистом может быть, например, любой выпускник филфака.
«Однако специалист должен разбираться не только в особенностях речи, но и знать основы юриспруденции, закон об экспертной деятельности. Проблему могло бы решить создание государственного реестра лицензированных экспертов, сейчас этот вопрос обсуждают», — подытоживает Сафонова.
Одним из первых о чрезмерно суровом наказании за репосты и мемы публично заговорил писатель, депутат Госдумы Сергей Шаргунов.
В ходе «прямой линии» с Владимиром Путиным он призвал главу государства обратить внимание на случаи, когда правоохранительные органы преследуют людей за записи в соцсетях. «И речь в этих публикациях идет не о прямых призывах к насилию, что я категорически осуждаю, а просто это зачастую нелепые или резкие суждения», — обратился Шаргунов к Путину.
Президент с писателем полностью согласился и призвал «не доводить все до маразма и до абсурда».
В конце мая Сергей Шаргунов с коллегой Алексеем Журавлевым внесли законопроект об отмене уголовного наказания за экстремистские репосты в интернете. Как следует из пояснительной записки, депутаты предлагают ввести уголовную ответственность за возбуждение ненависти лишь в том случае, если данное деяние совершено с применением насилия или с угрозой его применения.
В комментарии РИА Новости Шаргунов пояснил, что часто клеймо судимости за экстремизм подростки получают на ровном месте: «Эти ребята привыкли к свободному общению в интернете, привыкли к мемам.
Они поначалу даже не могут понять, в чем их обвиняют. А оказывается, что из многих тысяч картинок кто-то вычленил одну или две, которые гипотетически могут разжигать ненависть или вражду.
Виртуальная реальность оборачивается реальным приговором, способным поломать жизнь».
Ежедневно Шаргунову пишут молодые люди, оказавшиеся в такой ситуации. «Например, парень из Хабаровского края у себя в плейлисте среди огромного количества музыкальных композиций сохранил какую-то песню. Выяснилось, что она была в списке запрещенных материалов.
Но я сам изучал этот список — он бездонный. Любой районный суд любого региона вправе принять решение о признании материала экстремистским. Проверить каждую песню, каждую картинку сложно.
А в результате человек оказывается под уголовной статьей», — разводит руками депутат.
Он убежден: за лайки и репосты нужно привлекать к административной ответственности, а никак не к уголовной. «Человек, который впервые попал под прицел борцов с экстремизмом, не должен становиться уголовником. Пусть это будет штраф — возможно, максимально высокий», — считает Шаргунов.
В последнее время за смягчение наказания по «экстремистским» статьям выступили многие.